Елена СЕНИНА: главное в медиации – «выключить юриста» и быть проводником в переговорном процессе

10 марта 2020 г. на расширенном заседании Президиума Международной ассоциации русскоязычных адвокатов было принято решение о создании Союза медиаторов МАРА. Медиаторы обрели свой корпоративный общественный орган, ставящий перед собой множество амбициозных задач. О них, об институте медиации в России и перспективах его развития на фоне пандемии новой коронавирусной инфекции мы поговорили с председателем Союза медиаторов МАРА, директором Института медиации Российской академии адвокатуры и нотариата, почетным адвокатом России Еленой Сениной.

– Елена Николаевна, спасибо Вам за то, что откликнулись на предложение об интервью. Пользуясь случаем, хотелось бы поздравить Вас с созданием Союза медиаторов МАРА и назначением на пост его председателя. В одном из интервью прошлых лет Вы признались, что изначально критически относились к медиации. Как вышло, что теперь эта сфера стала занимать много Вашего профессионального времени?

– Большое спасибо за поздравление! Образование такого масштабного международного объединения, как Союз медиаторов Международной ассоциации русскоязычных адвокатов, – это событие, которого ждала не только я, но и многие мои коллеги. Надеюсь, в перспективе объединение вырастет в масштабную консолидацию медиаторов, адвокатов, юристов и правозащитников. С момента создания Союза прошло всего полтора месяца, но желание вступить в него уже изъявили многие. И не только в частном порядке, но и целыми организациями и корпорациями.

Отвечая на Ваш вопрос, честно признаюсь, что несколько лет назад в журнале «Российский адвокат» я писала статью «Зачем изобретать велосипед» о том, что адвокаты и сами имеют все рычаги и механизмы для урегулирования конфликтов, поэтому медиаторы нам не нужны, ведь непонятно вообще, что это за профессионалы, откуда они взялись и кто их будет контролировать. По прошествии времени я испытываю некоторую неловкость за те публикации. Думаю, что сейчас поменялось мое мировоззрение в целом, это касается и отношения к межчеловеческому общению, контактам, коммуникациям. И изменения эти начались с того момента, когда я активно занялась медиацией.

Я помню, как проходила обучение: у меня были прекрасные педагоги, в том числе Светлана Константиновна Загайнова, профессор, доктор юридических наук, которая одна из первых в нашей стране начала заниматься медиацией. И тем не менее я закончила обучение скептически настроенной. Я была уверена в себе как в адвокате до того момента, пока случайно не провела первую в своей жизни процедуру медиации по семейному конфликту. Тут у меня упала пелена с глаз, я поняла, что всё гораздо сложнее, чем я думала. В адвокатуре ты занимаешь одну сторону в качестве представителя в суде (концепция ясна и придумана не нами) и несешь ответственность за оказание помощи одному конкретному лицу. А когда перед тобой два человека, ты, во-первых, обязан сохранить нейтралитет, а во-вторых, не должен симпатизировать ни одному, ни другому, не должен подсказывать и высказывать свое мнение. Самое главное в медиации – «выключить юриста» и быть проводником, переговорщиком в этом процессе. Я поняла, что это крайне сложно, но очень увлекательно и интересно. Когда супруги, с которыми я проводила процедуру медиации, довольные и счастливые подписали медиативное соглашение, я вышла из офиса с ощущением удовлетворенности собой: я не обидела ни одну из сторон, поэтому не испытывала негатива от борьбы личного и профессионального. И вот тогда я поняла, что медиацией стоит заниматься.

Скажу еще, что адвоката зачастую отождествляют с его доверителем. Если я попытаюсь как адвокат урегулировать вопрос, меня всё равно будут воспринимать настороженно: что-то не раскроют, где-то не пойдут навстречу. Когда же в разрешение спора вступает нейтральный посредник, это совсем иное дело, и есть ситуации, когда без медиатора просто не обойтись.

– Сравнительно не так давно эксперты отмечали, что многие из тех, кто обращался в суд за разрешением спора, настороженно относились к примирительной процедуре. И в первую очередь это происходило из-за плохой просветительской работы, высокой стоимости услуг медиаторов и недостаточного законодательного регулирования. Можно ли сказать, что сейчас ситуация изменилась?

– Дорогу осилит идущий. И надо отдать должное медиаторам, которые стояли у истоков этой работы: проводили встречи бесплатно либо за символические деньги, дежурили в судах, оставляя в это время свою адвокатскую практику. А ведь это очень сложно: ты уже состоявшийся адвокат, у тебя есть база доверителей, а сидишь в суде и урегулируешь споры людей, которые могут относиться к тебе с большой настороженностью. Психологически это трудно. Многие медиаторы, будучи успешными специалистами в своей области, совершенно альтруистически несли в массы этот институт. Благодаря этим людям и успешным проектам интеграции медиации в регионах институт примирительной процедуры стал известен и популярен в тех областях, где были запущены пилотные проекты. Липецкая, Тульская области, Астрахань, Нижний Новгород, Республика Мордовия – многие регионы активно интегрируют медиацию. И люди о ней знают.

Есть, конечно, и менее успешные примеры, но Верховный Суд, когда озадачился вопросом об институте судебных примирителей, в принципе, говорил о том, что необходим механизм альтернативного урегулирования споров. Речь об этом шла еще в 1992 г. в концепции развития законодательства нашей страны на 20 лет вперед. Но тогда это было, по сути, декларацией. А два года назад Верховный Суд заговорил об этом более предметно. Нужно развивать альтернативные способы урегулирования споров. И вот когда инициатива снизу совпала с инициативной сверху, появился реальный результат.

Если два-три года назад мы получали в основном вежливый отказ, когда направляли списки медиаторов в суды Москвы и Московской области, чтобы они разместили у себя на сайтах информацию о людях, оказывающих подобного рода услуги, то сегодня картина изменилась: суды готовы к сотрудничеству.

Что касается судебных примирителей, то многие воспринимают их как каких-то конкурентов. На самом деле это не так. Мы делаем одно общее дело. И я это говорю не только как медиатор, но и как адвокат. Наша цель – разрешить спор наилучшим и эффективным способом, который устроит обе стороны. Неужели здравомыслящий адвокат, воспитанный по КПЭА, будет против этого? Конечно, нет. Поэтому сопротивляться развитию института медиации, судебного примирения нельзя.

Мы знаем, что судебные примирители действуют с октября 2019 г., списки из 341 примирителя утверждены Верховным Судом, на днях вышел порядок оплаты их труда*. Я считаю, что судебные примирители – это большое подспорье в популяризации медиации в России, потому что они тоже призывают учиться договариваться без судебных решений. Кроме того, нельзя забывать, что они не работают на досудебной стадии.

Прорывом стало и то, что с октября 2019 г. медиативное соглашение, заверенное нотариально, имеет силу исполнительного листа [ст. 12 Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» дополнена п. 5. – Прим. ред.]. Эта мера дает большой стимул к развитию института медиации. И это понятно, потому что люди хотят не просто заключить гражданско-правовую сделку. Но я скажу больше: смысл медиации не в том, чтобы получить какую-либо бумагу, а в том, чтобы договориться и погасить конфликт.

Резюмируя сказанное, отмечу, что медиация стала пользоваться большой популярностью. Растет число обращений, достигаются договоренности о партнерстве с государственными и общественными структурами, а также с бизнесом. Буквально на днях, 8 мая 2020 г., Союз медиаторов МАРА заключил соглашения о сотрудничестве с Уполномоченным при Президенте по защите прав предпринимателей Борисом Титовым и Уполномоченным по защите прав предпринимателей в г. Москве Татьяной Минеевой. Это событие имеет огромное значение для популяризации института медиации в России и дальнейшего его развития.

Так что будем считать, что эра медиации началась.

– По Вашим словам, некоторые адвокаты и нотариусы высказывали опасения, что часть их полномочий может со временем перейти к медиаторам. Как Вы оцениваете существование подобных рисков?

– Мое мнение по этому поводу однозначное. Когда-то я тоже высказывала такую точку зрения, потому что рассуждала теоретически. Сейчас я призываю попробовать на практике, что такое медиативная процедура. Я же адвокат, и никуда адвокатура из моей жизни не делась. Но медиация, скажу честно, принесла в нее долю спокойствия, потому что, например, большинство семейных споров у меня решаются примирением до суда. И я от этого не теряю, скорее наоборот, только приобретаю.

Кроме того, хоть и понятно, что одна из составляющих нашей профессии – пребывание в постоянном конфликте, медиация позволяет этого избежать с минимальными психологическими затратами. Но это нисколько не умаляет роли адвоката в процедуре, напротив, у него масса работы: участие в переговорах, анализ документов, составление проекта медиативного соглашения и пр.

Конечно, скептиков убедить очень сложно, лучше просто порекомендовать попробовать, что такое медиация.

Что касается нотариусов, то они, на мой взгляд, только выиграли от последних изменений. И наиболее прогрессивные это поняли и активно сотрудничают с медиаторами, ведь теперь они могут удостоверять медиативные соглашения, причем ставки вполне приличные. Хотя в некоторых странах, например в Казахстане и Израиле, медиативное соглашение нотариально не заверяют. Говоря об Израиле, стоит также отметить, что адвокаты у них, помимо своих функций, выполняют функции и медиатора, и нотариуса.

– Вы отмечали, что медиаторами чаще всего становятся адвокаты и практикующие юристы. Можете ли Вы сказать с высоты своего опыта, что медиатором способен стать любой человек, в том числе имеющий юридическое образование, или для этого нужны еще какие-то внутренние качества?

– По закону об альтернативном урегулировании споров с участием посредников не обязательно иметь даже юридическое образование, достаточно любого высшего. Необходимо также пройти курсы повышении квалификации. Этот вопрос остается дискуссионным. Некоторые эксперты считают, что участвовать в подписании медиативного соглашения без юридического образования нельзя. Есть мнение, что неплохо было бы внести изменения в законодательство, в том числе в закон о медиации.

Но есть и другая точка зрения. Огромное количество прекрасных медиаторов, например, являются психологами, и отсутствие юридического образования не мешает им с успехом проводить процедуру примирения. Если у них возникают юридические вопросы, они всегда могут проконсультироваться у коллег-адвокатов. Есть также понятие «комедиация» – комбинированная медиация.

Медиатор вообще – это независимый посредник в проведении переговоров. В первую очередь он должен обладать коммуникативной компетенцией, а также, безусловно, конфликтологической. Пожалуй, и юридической компетенцией медиатор обладать должен, и если ее нет, то приобрести ее все-таки нужно.

На мой взгляд, юристам и адвокатам стоит в своей работе делать упор на процедуру медиации. Так происходит во всем мире. Если мы возьмем для примера США, где институт медиации развивается много лет, и изучим статистику, то увидим, что 97% споров там рассматриваются вне суда, путем переговоров, в том числе с применением медиации. И только 3% дел (гражданских и уголовных) завершаются вынесением судебных решений. Возникает вопрос: чем же зарабатывают адвокаты? Первое, что делает американский адвокат, когда к нему приходит доверитель с какой-то проблемой, – связывается с другой стороной и назначает переговоры. Иными словами, адвокат постоянно занят в этом процессе, вместе с доверителем он выбирает медиатора, иногда сам выступает в этом качестве. Фактически адвокаты в Америке зарабатывают не на судебных процессах, а на умении договариваться, т.е. на переговорном процессе, в том числе с применением медиации. Я надеюсь, что и мы когда-нибудь к этому придем.

– Некоторые эксперты склонны считать, что сегодня медиация является частью юридической деятельности, а не просто существует параллельно. В связи с этим есть предложение подумать о включении медиации в виды юридической помощи, оказываемой бесплатно. Как Вы относитесь к такой идее?

– Дело в том, что медиация не входит в понятие юридической помощи. Больше того, в самом законе о медиации говорится, что медиатор не дает правовых консультаций. Ему даже не обязательно иметь юридическое образование и быть профессиональным юристом – это совсем другая профессия. Поэтому идея включения медиации в проект оказания бесплатной юридической помощи нереализуема в силу законодательного регулирования.

Но саму идею проводить медиативные процедуры для определенных категорий граждан бесплатно за счет государственных средств я поддерживаю. Ее реализация очень бы помогла в популяризации и обеспечении доступности процедуры медиации. Пока мы лишь ожидаем, что не только судебным примирителям будут выплачивать денежные средства из федерального бюджета, но и медиаторам. И тем не менее многие коллеги уже получают гранты и субсидии от государства и в рамках реализации этих ассигнований проводят процедуры медиации фактически бесплатно для граждан.

Можно обратиться к проекту в отношении обязательного медицинского страхования, которым предложено с 2022 г. включить в полис ОМС медиативную помощь, оказываемую за счет средств этой страховки. Такая мера должна снизить количество медицинских споров и повысить доступность медиации.

– Вы возглавляете Институт медиации Российской академии адвокатуры и нотариата. Отмечается ли рост интереса к этой профессиональной сфере?

– Институт был создан три года назад, и за это время мы выпустили 21 группу. В группе обычно обучаются от 15 до 30 человек, иногда больше. В основном слушателями являются адвокаты и частнопрактикующие юристы. Обучаются также политики, правозащитники, психологи, блогеры и многие другие. Часто приходят по рекомендации.

Курсы проводятся с периодичностью примерно раз в два месяца. Когда они были очные, в течение двух недель мы высылали участникам учебные материалы, задания и лекции, а на третьей неделе встречались непосредственно в аудитории. С введением карантинных мер всё изменилось. Последнюю группу, которая пришла в апреле, мы обучали в онлайн-формате. Курс сформирован таким образом, что несколько дней слушатели получали видеоматериалы и задания, а затем в выходные дни занятия проходили в рамках вебинаров. Мы проверяли знания, отрабатывали их в деловых играх, а затем следовал новый этап с самостоятельными занятиями и новыми вебинарами. Я была искренне удивлена, но такой формат многим пришелся по душе. Следующий курс начнется 18 мая.

Есть вторая и третья ступени обучения – они позволяют получить диплом о профессиональной переподготовке и стать тренером-медиатором.

Понятно, что юристы и адвокаты – люди деятельные, по окончании курсов они открывают подразделения и центры медиации у себя в регионах, т.е. сразу уходят в практику. Мы со слушателями не прощаемся, а постоянно проводим конференции и круглые столы, ищем партнеров. Так что у нас налажено плотное взаимодействие.

– Как возникло понимание, что медиаторам необходим профессиональный союз, и что предшествовало его созданию? Какие функции выполняет и какие задачи ставит перед собой новое сообщество?

– В свое время я выступила инициатором открытия Института медиации РААН, теперь обратилась с предложением о создании Союза медиаторов, что тоже нашло поддержку не только в МАРА, но и в Министерстве иностранных дел, Фонде поддержки соотечественников, проживающих за рубежом.

Фундаментально идея создать Союз возникла в октябре 2019 г., когда состоялась международная конференция по медиации. Я договорилась с польскими коллегами провести совместный круглый стол, разослала приглашения членам МАРА, в Судебный департамент г. Москвы, Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека и в некоторые другие структуры. И участников оказалось больше ста: были представители из Израиля, Грузии, Азербайджана, Хорватии, Италии, ОАЭ и других стран. Таким образом, круглый стол перерос в формат международной конференции. Она прошла с большим успехом, и я поняла, что нужна какая-то структура, которая объединит медиаторов и создаст механизмы регулирования их деятельности.

Узнав о появлении Союза медиаторов МАРА, многие коллеги, в том числе за рубежом, с радостью восприняли эту новость и вступили в него. Сейчас мы готовим флэшмоб, в рамках которого медиаторы в своих странах расскажут о процедуре примирения.

Перед Союзом стоит множество задач, и я как его председатель призываю коллег к сотрудничеству и партнерству.

Отмечу также, что Федеральная палата адвокатов всегда считала перспективными альтернативное урегулирование споров и участие адвокатов в этом процессе, и мне кажется, что можно вернуться к идее создания реестра адвокатов-медиаторов России.

Пользуясь случаем, хотела бы пригласить всех желающих на однодневный тренинг для адвокатов «Медиация в адвокатской деятельности», который пройдет 15 мая в онлайн-режиме.

– Сегодня любой разговор, не затрагивающий тему COVID-19, выглядит неактуальным. Мы много рассказываем о том, как адвокатура проходит период пандемии, с какими сложностями сталкивается. Что с медиацией? Возникли ли вызовы, которые приходится преодолевать, и каковы успехи? Какие прогнозы Вы можете построить для сферы медиации по окончании карантинных мер? Каково, на Ваш взгляд, ее будущее?

– Я убеждена, что на фоне неразберихи, конфликтности, оптимизации ресурсов, в том числе финансовых, как юридическими организациями, так и гражданами как раз медиация может стать тем инструментом, который поможет быстро, качественно и законно решать текущие проблемы.

– Давайте закончим наше интервью несколько провокационным вопросом. Вы честно признались, что изначально недооценивали медиацию. Сегодня Ваше отношение к ней изменилось, вместе с тем адвокатская практика из Вашей жизни не исчезла. Кем Вы ощущаете себя больше – адвокатом или медиатором?

– Действительно, вопрос провокационный. Пожалуй, я ощущаю себя профессионалом. Может быть, это нескромно, но это правда. Я адвокат, обладающий навыками переговорщика, и медиатор, который имеет юридическую компетенцию. Каждый человек – это комплекс ролей. Например, я мать, жена, адвокат, медиатор, где-то психолог, а где-то я неплохо разбираюсь в кройке и шитье, поэтому в целом я себя ощущаю вполне счастливым человеком, который (тут я должна отдать должное медиации) обрел больше спокойствия как в профессиональном, так и в бытовом плане. И я с удовольствием применяю это направление.

Беседовала Юлия Румянцева-Томашевич

* 25 октября 2019 г. вступил в силу Федеральный закон от 26 июля 2019 г. № 197-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», расширяющий применение примирительных процедур и вводящий институт судебных примирителей.
31 октября 2019 г. Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 41 утвержден Регламент проведения судебного примирения.
28 января 2020 г. Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 1 утвержден Список судебных примирителей.
14 апреля 2020 г. Постановлением Правительства Российской Федерации № 504 утверждены Правила оплаты труда судей, пребывающих в отставке и осуществляющих функции судебных примирителей.

---

ДЕТИ – БУДУЩЕЕ СЕМЬИ, БУДУЩЕЕ СТРАНЫ

1 июня в России ежегодно отмечается Международный день защиты детей, призванный привлечь внимание людей к проблемам, с которыми сталкиваются дети на всей планете.

Правовая грамотность является необходимой составляющей в жизни каждого гражданина и не последнюю роль в правовом просвещении подрастающего поколения играют адвокаты.

Сегодня мы публикуем интервью с адвокатом Ставропольской краевой коллегии адвокатов, членом Совета молодых адвокатов Адвокатской Палаты Ставропольского края Натальей Викторовной Калининой, для которой работа с подростками стала не только продолжением профессиональной деятельности, но и отдушиной и ресурсом.

– Наталья Викторовна, вы адвокат с многолетним стажем. Что заставило вас расширить свои профессиональные границы и начать работать не только с доверителями, но и со школьниками?

– В своей профессиональной деятельности мы – адвокаты вынуждены практически постоянно пребывать на острие конфликта, зачастую испытывая состояние эмоциональных перегрузок и стресса. Поэтому каждому из нас просто необходимо найти какие-то источники положительных эмоций, чтобы иметь возможность переключаться на позитив, восстанавливаться. Одним из таких способов для меня стали занятия с детьми.

Для меня опыт наставничества стал очень интересным, и я с удовольствием помогаю детям открывать новые горизонты в мире права. Уже много лет я посещаю школы Новоалександровского района Ставропольского края с различными правовыми мероприятиями для детей. Это и классные часы, и тематические мероприятия для старшеклассников района, и дни правовой помощи детям.

С конца 2023 г. Адвокатской палатой Ставропольского края совместно с Юридическим институтом Северо-Кавказского федерального университета проводится конкурс учебных судов для школьников. Этот конкурс был изначально придуман адвокатами Санкт-Петербурга, а в последующем идея распространилась и на другие регионы России, и возможность поучаствовать в нём появилась у школьников из других субъектов РФ. Адвокаты Ставропольского края с энтузиазмом включились в подготовку старшеклассников для участия в конкурсе.

По условиям конкурса дети изучают материалы учебного дела, разработанного специально для конкурса, формируют свои позиции, которые они потом отстаивают на конкурсе, а адвокаты и юристы помогают им разобраться в основах законодательного регулирования по поставленным вопросам.

Первым учебным делом, с которым я пришла в Гимназию № 1 г. Новоалександровска, стало Дело о виртуальном мече. И я хорошо помню, как вопрос, на который должны были ответить дети, поставил меня в тупик. А звучал он так: «Был ли виртуальный меч чужим имуществом, которое можно похитить?» Пришлось самой консультироваться у своего сына-подростка о тонкостях владения оружием в компьютерных играх, а также погрузиться в авторское право, которое нечасто встречается в практике большинства адвокатов.

В 2024-2025-х годах этот конкурс также с успехом прошел в Ставропольском крае, он пользуется всё большей популярностью среди школьников.

Адвокаты из г. Санкт-Петербурга каждый год придумывают необычные учебные дела, разбираться в которых интересно и полезно не только детям, но и кураторам-адвокатам. Ведь чтобы объяснить ученикам 9-10-х классов какими нормами права регулируются те или иные отношения, какие аргументы по делу будут самыми сильными, а также ответить на массу возникающих у школьников вопросов, куратору необходимо самому углубиться в законодательные акты по предложенной теме, а также подобрать судебную практику.

Я участвовала в конкурсе учебных судов для школьников, как в качестве куратора команды, так и в качестве судьи конкурса. И в любой роли очень переживала за детей и радовалась их успехам, тому, как с каждым следующим туром они растут над собой. А после окончания очередного конкурса всегда приятно получать от своей команды обратную связь, когда дети благодарят за помощь и радуются новому опыту и полученным знаниям.

– Наталья Викторовна, спасибо за ваш рассказ о таком интересном проекте как конкурс учебных судов для школьников. Я знаю, что кроме этого вы участвуете еще в одном значимом проекте – «ДетиVправе». Расскажите, пожалуйста, о нем.

– Проект «ДетиVправе», является просветительским проектом, организованном Советом молодых адвокатов Адвокатской палаты Ставропольского края.

В рамках этого проекта адвокаты нашей палаты проводят просветительские мероприятия для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, рассказывают об основах правовой системы в России, отвечают на вопросы, которые возникают у подростков.

Наши встречи проходят в форме онлайн-конференций, к которым одновременно подключаются несколько детских домов Ставропольского края и адвокаты-кураторы. При этом мы стараемся уйти от назидательности и в игровой форме рассказать ребятам о различных отраслях права, об истории адвокатуры, о видах ответственности предусмотренных действующим для несовершеннолетних за совершения правонарушений или преступлений.

Уверена, что полученные знания обязательно пригодятся нашим подопечным и не удивлюсь, если кто-то из них в будущем сделает выбор в пользу профессии юриста.

– Наталья Викторовна, только ли подростки, являются вашей целевой аудиторией? Как думаете с какого возраста уже можно говорить с детьми о праве?

– Я думаю, что начинать говорить с детьми о праве можно и в начальной школе и даже в детском саду. Важно только оценивать подготовленность детей той или иной возрастной категории к таким мероприятиям. И конечно готовиться самим очень тщательно.

Я, например, кроме работы с подростками и старшими школьниками, занимаюсь с детьми из начальной школы.

Благодаря встрече, организованной Адвокатской палатой Ставропольского края, я познакомилась с Аркадием Гутниковым, экспертом в области правового просвещения, организатором конкурса учебных судов из Санкт-Петербурга. И он поделился материалами программы «Первоклассный юрист», разработанной в сотрудничестве с Центром юридической практики при Санкт-Петербургской объединенной коллегии адвокатов «Невская».

Программа включает в себя пошаговый алгоритм для шести уроков в первом-втором классе начальной школы. Уроки проводятся в игровой форме, с разделением детей на малые группы, с использованием презентаций и просмотром видеороликов, ссылки на которые также есть в материалах программы.

Эти занятия нашли отклик в наших краевых школах, вызвали интерес не только у учителей и родителей, но и у самих ребят.

– О чем же можно поговорить с детьми в столь юном возрасте? Готовы ли они к пониманию правовых норм и ответственности?

– В ходе занятий мы обсуждали такие темы, как защита своих прав в суде, равенство и неравенство, важность создания единых правил для всех граждан, справедливость наказаний, а также способы разрешения конфликтов и ведения переговоров. Дети, как правило, принимают активное участие в дискуссии, задают тематические вопросы, связанные с предметом обсуждения на конкретном занятии.

На заключительном занятии мы даже организовываем для ребят упрощенный учебный суд, на котором каждый ребенок может на практике применить полученные знания и выступить с аргументами в защиту своей позиции.

По окончании наших встреч дети обычно самостоятельно делают выводы о том, что каждому гражданину полезно уметь грамотно отстаивать свои права, и о том, что юристом быть совсем не просто, так как в своей работе он должен руководствоваться законами и находить баланс интересов множества заинтересованных в деле лиц.

А я, каждый раз выходя из школы после таких уроков, испытываю просто невероятно позитивные эмоции. Самой большой наградой для меня является искренняя заинтересованность детей, их непосредственность в общении и горящие глаза. И после каждого занятия я просто физически ощущала прилив сил для своей дальнейшей адвокатской работы.  

– Как вам кажется, что для детей было интересней всего в этих мероприятиях, которые вы проводите?

– Мне кажется, что интереснее всего для детей был именно неформальный подход к занятиям. В нашем общении я старалась максимально уходить от схемы: «я – учитель, они – ученики», и так заинтересовать их поставленной задачей, чтобы они сами придумали способ её решения и – решили! Уверена, что когда мои первоклашки подрастут, то я смогу организовать из них сильную команду для участия в очередном конкурсе учебных судов для школьников.

– Наталья Викторовна, и заключительный вопрос: что вы скажете нашим коллегам, идти или не идти в школы, уделять ли свое драгоценное время не только доверителям, но и тем, кто ими пока не стал – детям?

– Мой ответ однозначен: конечно, идти! Я уверена, что любой адвокатский проект, ориентированный на работу с детьми, обязательно будет иметь далеко идущие, положительные для формирования правового общества в России, последствия.

И конечно же хочу в очередной раз поблагодарить нашего вдохновителя, президента Адвокатской палаты Ставропольского края Ольгу Борисовну Руденко за то, что она всегда поддерживает адвокатов в создании просветительских проектов для детей и сама является для нас Наставником с большой буквы.   

– Наталья Викторовна, спасибо вам за интервью. Я надеюсь, что Ваш пример, пример коллег из Адвокатских палат Ставропольского края и Санкт-Петербурга вдохновит еще многих и многих наших коллег на создание подобных просветительских проектов, чтобы наши дети – наше будущее развивались гармонично и имели представление как о своих правах, так и о своих обязанностях и возможной ответственности за свои поступки.

Коллеги, приглашаем вас рассказать о своих проектах. Поделиться планами и находками на страницах нашего журнала.

беседовала Колотильщикова Е.В.