Под прицелом адвокаты?

Досужие разговоры о «гонениях» силовиков на российских адвокатов не заслуживают доверия, однако самим адвокатам не стоит предаваться безалаберности и безответственности

В последние два-три года в России заметно участились случаи привлечения адвокатов к уголовной ответственности. Самые разные «кейсы», связанные с нередко неожиданными и всегда стремительными задержаниями и арестами, а потом и с утомительно долгими, многолетними судебными процессами в отношении адвокатов, стали своеобразной приметой времени.

При этом нельзя сказать, что в стране началось какое-то гонение на адвокатов со стороны отечественных правоохранительных органов. На самом деле, направленные на борьбу с организованной преступностью предметные государственные мероприятия, в том числе и тесным образом связанные с жесткой работой правоохранительных органов антикоррупционные кампании (с силовым и информационным компонентами), достаточно активно осуществляются в Российской Федерации с конца 2000-х – начала 2010-х годов и по настоящее время.

Так, уже в 2012 г. на страницах одного научного журнала мне доводилось отмечать и достаточно подробно анализировать весьма эффективную антикоррупционную деятельность российских властей, нацеленную в том числе на выявление среди руководителей городских и районных администраций, глав муниципалитетов, региональных министров и т.д. деятелей, погрязших в коррупции и опутанных связями с организованной преступностью (Предложение некоторых изменений в современное российское антикоррупционное законодательство // Вестник Московского финансово-юридического университета (МФЮА). 2012. № 4. – Прим. ред.).

С середины 2000-х годов и по настоящее время правоохранительными органами РФ ведется исключительно активная работа по выявлению фактов осуществления преступной деятельности предпринимателями (по «экономическим статьям» в России в отношении предпринимателей в год возбуждается несколько десятков тысяч уголовных дел). А в середине – второй половине 2010-х годов антикоррупционная активность силовых структур достигла высшего уровня бюрократической иерархии, затронув даже федеральных чиновников класса «А» (в том числе действующих и бывших федеральных министров).

Таким образом, вести речь в рамках сколько-нибудь серьезной аналитики о каком-то «преследовании» правоохранителями именно адвокатов не имеет смысла. Вместе с тем внимание силовиков к адвокатам и к деятельности некоторых коллег, особенно с 2017–2018 гг. и по настоящее время, стало более пристальным.

Об этом говорят в числе прочего решительные попытки (разной степени успешности) органов следствия привлечь к уголовной ответственности по обвинениям в совершении различных преступлений нескольких президентов адвокатских палат: Оренбургской области – Валерия Бодашко (в ноябре 2019 г. в его отношении было возбуждено уголовное дело по обвинению в совершении преступления, ответственность за которое предусмотрена п. «в», «г» ч. 7 ст. 204 УК РФ, расследование продолжается), Республики Башкортостан – Булата Юмадилова (в октябре 2020 г. Верховный суд РБ подтвердил незаконность возбуждения в его отношении дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ), Брянской области – Виктора Новикова (в отношении последнего такая попытка увенчалась успехом: в марте 2019 г. Советским районным судом г. Брянска вынесен обвинительный приговор по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 7 ст. 204 УК РФ); также многих других адвокатов, среди которых есть представители органов адвокатского самоуправления и общественных организаций адвокатов: вице-президент Палаты адвокатов Забайкальского края Павел Правидло, вице-президент Гильдии российских адвокатов, председатель Московской коллегии адвокатов «Межрегион» Сергей Юрьев. В отличие от перечисленных выше президентов палат, они обвиняются не в связи со своей деятельностью в корпоративных органах самоуправления, а в связи с участием в качестве адвокатов в ведении различных дел.

Участились в последнее время и попытки привлечения к уголовной ответственности адвокатов, не занимающих какие-либо посты в корпоративных органах адвокатуры. Один из последних случаев – задержание подмосковного адвоката по подозрению в покушении на совершение мошенничества в конце октября 2020 г. (https://tass.ru/proisshestviya/9824725/. – Прим. ред.). 

Часть упомянутых дел, возможно, имеют конкретных интересантов, «продвигавших» так или иначе в различных коридорах власти концепт о необходимости привлечения к уголовной ответственности конкретных адвокатских руководителей. К сожалению, не исключены из повседневных реалий нашей жизни и случаи прямого доносительства некоторых лиц в отношении собственных коллег (вспомним хотя бы «Обращение 32-х» и другие подобные требования к различным силовым структурам). Нам очень сложно делать какие-либо выводы о достоверности содержащейся в тех или иных такого типа обращениях-доносах информации – это все-таки прерогатива суда, а не наша. Однако по крайней мере часть уголовных дел, возбуждаемых в отношении адвокатов, не выглядят для представителей профессионального адвокатского сообщества России убедительно. 

Большинство адвокатов, привлекаемых к уголовной ответственности, попадают на скамью подсудимых, по-видимому, все же в результате собственной неосторожности, поскольку они явно и очевидно пренебрегают необходимостью оформлять свои договорные правоотношения с клиентами в соответствии со всеми требованиями действующего российского законодательства (это касается «ордерной дисциплины», ведения делопроизводства в адвокатских образованиях и многого другого), а также вполне сознательно «манкируют» финансовой дисциплиной в связи с желанием больше заработать, не платя с заработанного налоги в полном размере.

Соответственно претензии ко многим коллегам могут быть объективно обоснованны. Также необходимо отметить, что негласные приоритеты для российских правоохранителей до сих пор – выявление хищений бюджетных средств и раскрытие устойчивых коррупционных связей с участием госслужащих, чиновников и бизнесменов.

При этом чем масштабнее попавшая в прицел внимания силовиков фигура, тем для них интереснее «по ней» работать. А адвокаты – достаточно интересные цели: согласно положениям УПК РФ они спецсубъекты; тесно профессионально связаны с деятельностью правосудия и с работой самих правоохранительных органов, но в то же время – не «смежники» из другой государственной военизированной структуры (а последнее для должностных лиц силовых подразделений, «привлекающих» к уголовной ответственности тех или иных спецсубъектов, все-таки более безопасно во многих отношениях). Да и связи некоторых адвокатов действительно могут быть коррупционными, а деятельность может касаться интересов находящихся в оперативной разработке лиц (чиновников и бизнес-игроков). Поэтому возможность добыть у адвокатов определенную информацию, а в идеале – получить конкретные показания на определенных лиц крайне притягательна для силовиков. 

Таким образом, интерес правоохранителей к выявлению преступности в профессиональной адвокатской среде объективно есть; он стал сильнее в последние годы; для него есть в разных случаях большие или меньшие основания.

При этом у адвокатов вызывают особые опасения следующие тенденции:
1) попытки следствия в ряде дел криминализовать величину получаемых адвокатами гонораров (наибольшее беспокойство в этой связи вызывает рвение силовиков в отношении вице-президента ГРА, адвоката АПМО Сергея Юрьева);
2) действия ряда правоохранителей, направленные на воспрепятствование адвокатам в осуществлении ими собственно профессиональной адвокатской деятельности (самое громкое дело такого типа – «кейс» адвоката АП КБР Дианы Ципиновой).

К счастью, в наиболее принципиальных для интересов всей корпорации делах активная позиция Федеральной палаты адвокатов РФ позволила «купировать» излишнее рвение некоторых следственно-оперативных игроков, добиться изменения или отмены мер пресечения коллегам, попавшим в жернова уголовных процессов в качестве обвиняемых; способствовала переводу ряда дел в правовое русло. Значительная заслуга в этом принадлежит персонально целому ряду руководителей ФПА РФ; также вряд ли получилось бы добиться пусть пока и промежуточных, но вполне реальных положительных результатов в ряде наиболее громких дел без искренней активной поддержки многих коллег (как информационно-общественной, так и чисто профессиональной – непосредственно в качестве защитников).

В то же время опасные тенденции в создании российскими силовиками угрожающе нацеленного на профессиональную деятельность адвокатов (в определенных ее аспектах) вектора «обвинительной трактовки» вполне естественных нюансов профессиональных взаимоотношений адвокатов с клиентами (одновременное участие в осуществлении определенной правовой работы адвокатов и сотрудников юридических подразделений организаций-клиентов; «завышенные», по мнению следствия, гонорары за оказываемую адвокатами квалифицированную правовую помощь и т.д.) требуют комплексного подхода и системных мер. В том числе аналитического исследования, продолжения активного диалога руководства ФПА с руководителями российских силовых структур и с политическим руководством страны; соблюдения самими адвокатами необходимой профессиональной осмотрительности, требований законодательства и этических корпоративных норм.

Думаю, Федеральная палата сделает по данному направлению всё, что необходимо и возможно. Сами же адвокаты также должны в своих действиях и высказываниях соответствовать высокому профессиональному статусу, не подводить «под монастырь» самих себя и не допускать репутационного ущерба корпорации от собственного необдуманного поведения.