«Майна» и «вира» Бориса Золотухина
Борис Золотухин в беседе с Дмитрием Тарабориным в программе «Тараборщина» объяснил, почему понижает уровень дискуссии и какие требования в адвокатском сообществе нужно повысить
Есть некая средняя линия поведения адвоката в своей корпорации. Это линия горизонта корпоративных правил, разделяющих небо и землю. Амплитуда поведения Бориса Золотухина пересекает горизонт. В каких-то случаях уходит немного вниз, но в основном устремлена в небо. Поэтому считается, что он светлый человек.
Борис Анатольевич – активный блогер. Основная претензия к нему со стороны фейсбук-оппонентов – в том, что он руглив. С этого вопроса начинается и смонтированный видеоролик Дмитрия Тараборина – нужно заинтриговать аудиторию. Но мы ответ Бориса Золотухина приведем в конце своего отклика на просмотр.
Почему всё? Откуда такая и дипломатичная, и недипломатичная дискуссия вокруг адвокатуры в последние год-два? Борис Анатольевич уверен: всё дело в том, что концепция реформы рынка правовой помощи, после того как она затронула не только судебное представительство, но и всю сферу консалтинга, оказалась на острие атаки. Как тут не вспомнить «проектик по развалу российской адвокатуры» – в терминологии Юрия Пилипенко.
Действительно, очень на то похоже, что всё дело не в правах граждан, а исключительно в разделе сегментов рынка. Всё больше примеров, заставляющих думать, что даже правозащитные организации озабочены лишь монетизацией своей заботы о правах граждан. Как намекнул на проблему Борис Анатольевич, «такса по Москве – день работы адвоката на правозащитника – семь с половиной тысяч».
Деликатная тема общественных организаций затронута вскользь. Наверное, потому, что деликатная. С интересом узнал, что Борис Анатольевич был среди учредителей Инициативы-2018. Сама инициатива по созданию Инициативы была не лишена пиар-красоты: не только в 2018 г., но и ровно 18 подписантов намеревались ее учредить. По моей оценке, сегодня эта общественная инициатива находится на грани запустения, испытывая не только кризис идей, но и кадровый голод. Как я понял признание Бориса Золотухина, с этой площадкой он расстался в связи с тем, что ей не хватило конструктива. Который должен был выражаться в помощи ФПА в налаживании взаимопонимания с адвокатами.
Но вторая часть вопроса, о легитимности создания параллельных органам адвокатского самоуправления структур, развития не получила. Понимаю, что применительно к созданным еще до принятия Закона об адвокатуре зарегистрированным общественным объединениям адвокатов с фиксированным членством, с разной степенью прозрачности, но, тем не менее, с отчетностью педалировать тему статьи 39 Закона об адвокатуре «Общественные объединения адвокатов» совершенно ни к чему.
Обращу свое внимание на другой аспект того же вопроса. В настоящее время Федеральный закон «О некоммерческих организациях» больше похож на простреленное одеяло (из-за массы норм, «не действующих», «не распространяющихся на», «в выявленном смысле» etc.), он по-прежнему дает формальное право аморфным структурам, которые практически не отвечают ни за что, иметь громкое имя, чего им и довольно.
Речь идет о подпольных (по факту) бюджетах и отсутствующей порой напрочь представительности (случись что – каждый потребует еще доказать его сопричастность или членство), которая, впрочем, не мешает требовать ответы от кого бы то ни было, включая государственные органы.
Думаю, решение этого аспекта проблемы нам еще предстоит увидеть в государственном масштабе, а тему – в развитии в медиа.
Адвокатуру это касается еще и тем боком, что созданные адвокатами площадки заполняются откровенными противниками корпорации, теснящими учредителей, которых логика борьбы уводит всё дальше от профессионального сообщества. Не хочу выступать в роли «политического» цензора, речь идет только об организационной форме, манипулирование которой мне кажется неверным. Поэтому и в случае появления объединений, поддерживающих традиционные для адвокатуры ценности, я бы придерживался тех же критериев их дееспособности.
Борис Золотухин был бы неинтересен зрителю, если бы не рассуждал с хитрым прищуром. Хочу, говорит, поехать в Удмуртию и пообщаться с простыми адвокатами. Не могу, говорит, понять, почему в адвокатском сообществе этого региона адвокаты голосуют единогласно, неужели там меньше демократии, чем в Башкирии?! Почему, когда президент региональной палаты обличает адвокатские порядки, он сам не меняет линию своего поведения?
Золотухин жесткий, но не жестокий. Ракурс, с которого он освещает вопрос, не по душе тем, кто «голосует сердцем». Но он делает свое дело – формальные вопросы тоже требуют ответов, хотя бы формальных.
Копни Золотухина-популиста – обнаружишь пророка.
Согласен, это я чересчур. Хотя кто знает! Лично мне, защищавшему башкирскую ситуацию вовсе не потому, что мне нравятся сделки с аффилированными лицами, показалось, что прозвучавшая в интервью публичная похвала в адрес Булата Гумеровича Юмадилова – излишняя.
Но, отвлекаясь от частностей, Борис Анатольевич раскрывает следующие три хода своей мысли. Золотухин говорит о том, что первичной проблемой палаты этого региона была не сделка, законная, но не всем эстетически нравящаяся, а Виталий Буркин, который вовсе не поднял бы эту тему, если бы его не трогали. Золотухин говорит о том, что сегодня проявлять решимость в очищении палат от людей неадвокатского духа решаются уже не все. Золотухин говорит о том, что грядущая адвокатская монополия приведет в ряды адвокатуры в разы больше случайных людей и этой решимости будет не хватать. Вот и думай, адвокатский зритель, за что Золотухин хвалит Юмадилова и Амелина.
Не подкачал Дмитрий Тараборин. Читается его мысль, что поправки в Закон об адвокатуре свидетельствуют о серьезных намерениях установить адвокатскую монополию. Но установить так, что эта монополия не понравится адвокатам, потому что создаст возможность перехвата управления вновь прибывшими. Очень, доложу вам, интересный взгляд на предмет!
Борис Анатольевич спокоен. Ведь вновь прибывшие приобретают такое же право на участие в управлении. Кроме того, он верит в силу региональной адвокатуры, и если в столицах (где происходят все революции) возникнут сложности, то региональная адвокатура, если нужно, поправит столичных коллег. И, наконец, укрепление Федеральной палаты должно защитить от потрясений – негоже ФПА быть «английской королевой» без полномочий.
Как и положено, в фильме уделено внимание и личности героя. В данном случае – в профессиональном ключе. Рассказав о своей специализации, Борис Анатольевич снова заговорил об общем. Об обвинительном уклоне, который не такой обвинительный, если упорно работать, о стажировке и патронаже, в чем сегодня он видит системную проблему, об адвокатских кабинетах и пользе работы в коллективе, об опасности вовлечения внешних сил в дела корпорации, о плюсах и минусах пикетов.
Если говорить о стажировке, то адвокатуре, на мой взгляд, не хватает решения вопроса о ее качестве. Прохождение стажировки количественно («отбытие» положенного срока) не должно рассматриваться как единственное условие ее успешного прохождения. Вопрос централизации стажировки (передачи части функций ее руководителя на уровень адвокатской палаты) также является актуальным. И поддерживаю Бориса Анатольевича в том, что решение, кто может быть руководителем стажировки, а кто не может, должно приниматься если уж не советом адвокатской палаты, то руководством адвокатских образований.
Интересный вопрос задал Дмитрий Тараборин: есть ли конфликт сообществ, конфликт между адвокатской и судейской корпорациями? Попробуйте расшифровать ответ Бориса Золотухина, посмотрев видео.
Так почему при всех своих устремленных в небо помыслах в публичных фейсбучных дискуссиях Борис Золотухин допускает игру на понижение? Сам он говорит, что пониженная лексика – особенность сегодняшней жизни: «Я сам понимаю, что иногда я немножко опускаю уровень дискуссии, но, с моей точки зрения, с нашими оппонентами только так и надо разговаривать, потому что они разговаривают намного более жестким языком».
Не знаю, не знаю.
С одной стороны, явление, которое я определил для себя как «берманизм» – сознательное использование уничижительных приемов в социальной сети (причем не исключено, что только в фейсбуке: наблюдая авторов вживую, я этих приемов не заметил), никаких симпатий не вызывает.
С другой стороны, этот прием приносит свои плоды: поначалу человек становится заметен тем, что он ругается, но через какое-то время на себя уже обращает внимание то, на что направлены стрелы его гнева. И тут важно, чтобы они уводили за горизонт.
Справка:
Федеральный закон от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»
Статья 39. Общественные объединения адвокатов
Адвокаты вправе создавать общественные объединения адвокатов и (или) быть членами (участниками) общественных объединений адвокатов в соответствии с законодательством Российской Федерации. Общественные объединения адвокатов не вправе осуществлять предусмотренные настоящим Федеральным законом функции адвокатских образований, а также функции адвокатских палат субъектов Российской Федерации или Федеральной палаты адвокатов либо их органов.